Смерть всегда ставит точку. Но обрывается не только жизнь человека, также и многочисленные нити, которыми он связан с другими людьми и событиями. Иногда смерть одного человека останавливает столько процессов, событий, обстоятельств, ставит столько точек, что получается многоточие.
Таким многоточием завершилась жизнь ничем не примечательной простой молдаванки из Приднестровья в возрасте 84 лет, Веры Григорьевны Коробки. Кто бы мог подумать, что она, сама того не подозревая и не желая, своей смертью перечеркнула одну из самых замечательных биографий нашего времени – президента ПМР И.Н. Смирнова. Превратила его личность из героической в суть обыкновенного неудачника.
Летом газета «Человек и его права» опубликовала серию материалов о В.Г. Коробке, ее тщетной попытке судиться с государством ПМР в лице президента И.Н. Смирнова. Рассказала, как суды ПМР тщательно уводили сановного ответчика от ответственности, затягивали рассмотрение иска В.Г. Коробки по существу. О том, как история пятилетних мытарств инвалида первой группы в попытке добиться компенсации материального ущерба по потере кормильца вскрыла такое вопиющее беззаконие, произвол, бесконтрольность и безответственность в судебной и исполнительных ветвях власти Приднестровья, что это побудило приднестровскую оппозицию выступить с требованием о введении международного протектората над регионом.
Чем же закончилось дело В.Г. Коробки, спрашивают читатели.
Формально оно закончилось прекращением дела в связи со смертью истицы и отсутствием процессуальных правопреемников. Они, разумеется, были. Вера Григорьевна оставила завещание, в котором назвала своих наследников и правопреемников. Однако те отказались вступать в процесс.
Отчасти их позицию разъясняет мое заявление в Бендерский городской суд (при жизни истицы я многие годы был ее представителем в судах). Вот его содержание.
«В связи с вызовом в судебное заседание на 19 сентября 2005 г. для рассмотрения иска Коробки В.Г. заявляю о следующем.
20.10.2004 г. истица обратилась с иском к государству ПМР в лице Президента ПМР И.Н. Смирнова в связи с неисполнением законов ПМР судами ПМР и бездействием госорганов и должностных лиц, призванных обеспечивать точное соблюдение законов. Обратилась через пять лет судебного беспредела по поводу компенсации материального ущерба в связи с потерей в ДТП кормильца. Три года близкие родственники пытались отстоять в судах ее интересы. Два года длилась судебная волокита по ее собственному иску к преступнику, на рассмотрение которого законом отведено только 10 дней.
Отсутствие своевременной денежной компенсации для истицы – инвалида первой группы в возрасте более 80 лет - означало не только голодное существование, но и тяжкие физические муки без обезболивающих средств, необходимых ежедневно. Обо всем этом суды всех уровней были поставлены в известность, а также прокуратура ПМР, Министерство юстиции ПМР, Президент ПМР (лично). Никаких мер по обеспечению точного и своевременного исполнения закона ни одна из этих инстанций не предприняла. Более того, имеются доказательства, что в отношении истицы проводилась умышленная волокита, чем истица была доведена до преждевременной смерти, то есть имеются признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом ПМР.
Со дня подачи иска к ПМР прошло 11 месяцев, а по иску даже не начато рассмотрение по существу. За это время иск побывал в руках пяти судей судов трех городов, дважды – в Верховном суде ПМР. Вся эта канитель предпринималась с единственной целью – дождаться смерти истицы и снять проблему с повестки дня. Судьям не хватало смелости даже на приглашение ответчика (Президента ПМР) в суд, а не то, что затевать разбирательство по поводу обвинения его в неисполнении им своих должностных конституционных обязанностей президента республики. Смелости хватило только у Верховного суда ПМР и лишь на то, чтобы поставить в известность даже не ответчика, Президента, а лишь администрацию Президента.
Вот и судья Вовк В.П. пригласила на вышеобозначенное судебное заседание только истицу, представителей истца и Государственного казначейства ПМР. Из телефонного разговора с судьей выяснилось, что, по словам судьи, ответчик, Президент ПМР, вызван особым извещением. Обычно такого особого внимания ответчики в судах ПМР не удостаиваются. Можно с полным основанием утверждать, что речь идет о небеспристрасном отношении к ответчику, выраженном судьей Вовк В.П. в подготовке особого приглашения его на судебное заседание. По этой причине я, как представитель истца, должен был бы и имел право начать судебное заседание отводом судьи Вовк В.П.
Какой судья в ПМР возьмется рассматривать иск к Президенту, назначающему судей, в котором Президент обвиняется в неисполнении своих конституционных обязанностей? Последствия такого рассмотрения и для президента, и для судьи предрешены. В конце концов, иском должен был бы заняться Верховный суд ПМР после исчерпания всех вариантов пристроить его в городских судах. Предвидя это, еще в самом начале было заявлено ходатайство о рассмотрении иска Верховным судом ПМР в качестве суда первой инстанции, что не противоречит закону. Верховному суду ПМР дважды предоставлялся повод для такого выбора, однако он не только не стал рассматривать иск, но оставил ходатайство вообще без надлежащего ответа. Что также свидетельствует об отсутствии необходимой независимости суда, в результате чего привлечение к суду действующего президента ПМР становится невозможным.
5 августа 2005 г. Коробка Вера Григорьевна умерла. Смерть ее была мученическая. Ее жизненный путь закончился нечеловеческими физическими страданиями (в результате разложения тканей у нее вышли наружу кости ног). Все это происходило на глазах родственников - ее материальных правопреемников по завещанию. Они также лично сталкивались с судебным произволом по поводу законных требований истицы-инвалида, выступая в судах в ее защиту. Поэтому материальные правопреемники В.Г. Коробки категорически отказались от вступления в процессуальное правопреемство по ее иску к ПМР в лице Президента И.Н. Смирнова. Они считают результат суда предрешенным, судебную систему ПМР – полностью недееспособной, а государственную систему ПМР – несовместимую с соблюдением элементарных прав человека. При этом они оставляют за собой право после смены политического режима в ПМР требовать возбуждения уголовных дел в отношении лиц, виновных в доведении Коробки В.Г. до смерти. Государство ПМР может больше не рассчитывать на поддержку со стороны этих лояльных, законопослушных граждан.
Я полностью разделяю это мнение и считаю также невозможным свое дальнейшее участие в судопроизводстве в качестве представителя правопреемников истицы. Тем более что моральная победа истицей достигнута и не обратима. Ответчик не воспользовался последней предоставленной ему возможностью вовремя ответить на законные претензии истицы, проявить хотя бы человеческое участие. Маловероятно, что он попытается исправить ошибку, воспользовавшись тем, что у истицы имеются правопреемники».
Решение правопреемников – не порыв обиженной души. Общение с судами ПМР ничего, кроме брезгливости не вызывает. И дело не в том, что судьи отказывают в удовлетворении твоих требований или пытаются переиграть тебя по очкам, используя свой отточенный годами опыта профессионализм. Дело в том, что, не встречая серьезного сопротивления со стороны участников процесса по объяснимой их неподготовленности (никто юристом не рождается), действуя в режиме полной бесконтрольности со стороны общества, суды ПМР привыкли проводить свои установки самым грубым и примитивным образом, не ставят себе труда создать хотя бы видимость законности. Они тебя там просто за человека не считают. Как мы скажем, так и правильно, так и законно. Всякие попытки спорить их только озлобляют. Пусть мое решение завтра отменят, но сегодня я тебе впаяю! Пусть хоть на пять минут, но я покажу, кто тут хозяин положения.
Все сказанное характеризует судебную систему ПМР как корпоративную клановую структуру, где царит частный, а не государственный интерес людей низкой порядочности и низкого профессионализма.
Примеров тому я могу привести из своей многолетней практики бесконечное множество. Здесь приведу лишь один пример, касающийся последних эпизодов дела Коробки В.Г.
Вот ВРИО председателя Тираспольского суда Г.Н. Томачинская направляет дело в Верховный суд с просьбой решить вопрос о подсудности: «Обстоятельства, изложенные в исковом заявлении Коробка В.Г. и, по мнению истца, причинившие ей моральный вред, вытекают из действий судей Тираспольского городского суда, в связи с чем рассмотрение дела Тираспольским городским судом является нецелесообразным и может привести к затягиванию рассмотрения дела по существу, поскольку двоим судьям, которым было направлено для рассмотрения указанное дело был заявлен отвод, который был ими удовлетворен. Так, судья Стрелецкая Е.В. определением от 15 июля 2005 г. удовлетворила отвод прокурора, а судья Безруков Г.А. удовлетворил отвод представителя истца Леонова Л.А. определением от 3 августа 2005 г.»
Так дело и попало в Бендерский суд после отдельного поручения Верховного суда по просьбе Томачинской.
В чем тут кривда? В том, что прокурор отвел не конкретно судью Стрелецкую, а вообще любого судью Тираспольского суда по причине, как он считал, невозможности беспристрастного рассмотрения спора в Тираспольском суде вообще. После отвода Стрелецкой (в прошлой публикации я показал, что это было сделано согласованно судом и прокуратурой с целью затянуть время в ожидании смерти истца), и должно было появиться послание Томачинской в Верховный суд. Но дело вместо того направили судье Тираспольского же суда Безрукову Г.А. Почему? Безрукова-то Леонов обязательно отведет, вот и еще месячишко протянем. А может, и не отведет. Тогда совсем замечательно - уж Безруков-то пройдет по костям, сделает что надо. Личность в этом смысле известная, надежная.
И лишь когда Безрукову был-таки заявлен отвод, поставили вопрос перед Верховным судом, но картину исказили, смазали, пытаясь скрыть маневр с Безруковым. Одного-де судью отвел один участник процесса, другого судью – другой.
Описанный эпизод – дело весьма тонкое, не всякий читатель, наверное, даже поймет и оценит его правильно. Эпизод, между прочим, показывает, что в судах ПМР техникой крючкотворства владеют в полной мере. Но этот инструмент даже лень применять. Зачем напрягаться? Когда можно написать в решении просто: истцу отказать, поскольку законом не предусмотрено, при этом можно даже и закон не указывать, которым «не предусмотрено», в ПМР сойдет и так.
Вот отчего - брезгливость.
Вопрос упирается в низкие моральные качества служителей Фемиды. Но это отдельная тема, и бесчестию «вашей части» в ПМР я предполагаю посвятить отдельную публикацию.
Замечу только такую особенность. В основе любого события, обстоятельства жизни или свойства человека лежат какие-то другие события, обстоятельства, свойства. Причинно-следственная связь. Но в основе бесчестия лежит только бесчестие и ничто другое. Если человек бесчестен, уже ничто не сможет сделать его честным. Как в Библии: вы – соль земли, если соль потеряет силу, что сделает ее соленою?
Никакими гарантиями честь не прогарантируешь. Поэтому недавняя инициатива вице-спикера приднестровского парламента Е.Шевчука резко увеличить зарплату судьям, чтобы поднять их беспристрастность и повысить качество судопроизводства ничего, кроме улыбки, не вызывает. Называлось, по-моему, два миллиона рублей под эту реформу. Выброшенные на ветер деньги!
В порядке полемического заострения проблемы, я бы предложил другое: взять на полное государственное обеспечение судей, а также их семьи, но не платить им ни рубля. Ни им, ни их женам, ни их детям. Тогда, по крайней мере, можно спросить у судьи: с каких это доходов у вас вон тот особнячок образовался? Или вот этот «мерседесик» появился? Предложение Е. Шевчука только затруднит задавание судьям подобных вопросов. Ответ: я хорошо зарабатываю.
Кстати сказать, уже и сегодня судьи и их семьи неплохо обеспечиваются государством. Например, дети судей имеют право обучаться в платных учебных заведениях за счет государства.
Но и полное гособеспечение проблемы небеспристрастности не снимет (просто оно дешевле обойдется государству). Потому что все дело – в личности судьи.
Судья может быть плохо образованным, может даже не уметь ни читать, ни писать (неграмотный Санчо Панса из «Дон-Кихота» блестяще справился с ролью судьи), но он должен быть честен. Я или другой человек можем и имеем право не быть кристальными, но судья – обязан. Честь – это и есть профессионализм судьи. «Ваша честь». Укреплять профессионализм – значит безжалостно очищать суды от бесчестных судей при малейшем в том подозрении. В ПМР же судья «слетает» с кресла только когда совершает явное и наглое уголовное преступление. Явное и наглое, потому что не так-то просто привлечь судью к уголовной ответственности, не говорю уже о менее серьезном проступке. Избавиться от нечестного судьи в ПМР невозможно.
Все схвачено. Я знаю судью, который, совершив уголовно-наказуемое деяние, вместо того, чтобы пойти под суд, был повышен в должности. Что уж говорить о судье, который (дело из моей практики) два года тянул с рассмотрением иска о лишении родительских прав одного художника-алиментщика (иначе его бывшая жена не могла выехать в Германию на постоянное место жительства), пока художник не отремонтировал квартиру судьи, не превратил ее, говорят, в Лувр. Более 20(!) судебных заседаний назначил этот судья, на которые художник просто не являлся, и назначались новые. Такая вот простенькая схема. Ну что ты этому судье предъявишь? Как докажешь?
Еще большие требования должны предъявляться обществом к нравственным качествам высших должностных лиц государства. Из практики других государств нам известно, как болезненно реагируют президенты, сенаторы, парламентарии на мало-мальское обвинение в неискренности (то есть вранье), в аморальных поступках, в нарушении данного слова. Уотергейт, дело Ливински – это Америка. Медуновщина – это СССР. Скуратовщина – это Россия. И так далее.
Но вот появились материалы в открытой печати о том, что Президент ПМР И. Н. Смирнов не исполняет своих конституционных обязанностей по обеспечению в республике точного соблюдения законов. Его обвинили в доведении человека (В.Г.Коробка) до смерти вследствие бездействия, как высшего должностного лица в ПМР. Наконец, ему было предъявлено обвинение в клевете на политических противников, в манипуляции общественным сознанием по поводу сомнительных экономических «успехов» возглавляемого им государства. Его прямо обвинили в том, что за период его правления возглавляемое им государство потеряло до трети своего населения, то есть обвинили в гуманитарной катастрофе.
И что?
И ничего!
Где-то президент выступил, объяснился? Сказал, что эти обвинения – бред, не достойный даже внимания (хотя бы так!)?
Не выступил, не сказал, не объяснился.
Возможно ли такое в правовом государстве?
В одной из публикаций содержалось прямое обращение к прокурору ПМР В.П. Захарову рассматривать публикацию как повод для возбуждения уголовного дела по факту клеветы со стороны Президента ПМР. Это обращение – вообще уже предписанные законом действия. И в течение пяти дней прокуратура обязана была изучить этот факт и вынести соответствующее постановление об отказе в возбуждении уголовного дела или возбудить его при наличии состава преступления.
Где это постановление прокуратуры или уголовное дело?
Их нет.
Может быть, в приднестровском парламенте был поставлен вопрос об импичменте Президенту? Может быть, создана специальная комиссия (как по случаю с Н.С. Едрашко) для изучения обнародованных фактов?
Парламент вернулся с летних каникул, но за честь высшего должностного лица (доверие и достоинство власти) так и не вступился. Более того, я даже не припоминаю, предусмотрена ли в ПМР какая-то законная процедура по отрешению президента республики от должности в подобном случае.
Но может быть, в приднестровских СМИ прокатился вал публикаций, развенчивающих беспочвенные обвинения в адрес Президента республики? Или по принципу «сам дурак» автор публикаций вымазан в грязи, обвинен в какой-нибудь скуратовщине, аморалке, малограмотности, что продался Молдове и т.д. и т.п.? Прозвучали требования судить автора публикаций (а за одним и редакцию газеты «Человек и его права») за клевету на президента?
Нет таких публикаций.
Или общественность в лице какой-либо политической партии, общественной организации (а их в ПМР 600!) потребовала публичного разбирательства прозвучавших фактов?
Не потребовала.
Господа-товарищи! Что происходит? Даже не интересно жить в таком государстве. Живем, как под гипнозом. Молчим, как ягнята на закланье.
Вдумайтесь, о чем идет речь. Ведь даже элементарные приличия требуют отвечать на подобные вызовы. Даже частных лиц – отвечать. Пушкин на дуэли погиб, защищая свою честь. «Погиб поэт, невольник чести…» И.Н. Смирнов, конечно, не поэт, не Пушкин, но тоже публичное лицо.
Неужели приднестровцы согласны с тем, что во внешнем мире их представляет человек, обвиненный в клевете и даже не пытающийся снять обвинение? На какое международное признания возглавляемого им государства они рассчитывают? Почему они вообще уверены, что он о признании хлопочет, а не о чем-то другом? Потому что он так говорит? Но какая вера может быть его словам после неснятого обвинения во лжи? На что вообще надеются, когда звучат такие обвинения, а они молчат?
Молчание ягнят, как известно из нашумевшего фильма под таким названием, ни к чему, кроме сокращения поголовья, не приводит.
Лев Леонов,
публицист.
"Человек и его права" (Тирасполь), 12 октября 2005 г.