Коллегия по гражданским делам ВС ПМР протест, внесенный неуполномоченным лицом, удовлетворила. При этом «поправила» довод Н.Воровальницевой о неприменимости ст. 334 ГК МССР обратной подменой (авось, никто не заметит), написав уже о неприменимости ст. 334 ГК ПМР. При этом в составе коллегии противоправно участвовала судья Н.Круглик, принимавшая участие в рассмотрении этого же дала в кассационной инстанции, что является безусловным основанием к отмене судебного постановления. При этом элементарные деликтные обязательства Улыбина к Петко, возникшие в момент совершения Улыбиным преступления – ДТП 7.11.99 г., высокий суд упорно не желает замечать и, никак не реагируя на соответствующие доказательства Петко, выводит обязательства Улыбина только из приговора от 13.10.2000 г. (а значит отказывает в применении Указа Президента ПМР об индексации присужденных сумм от 5.07.99 г. №260). При этом уголовное дело (а никакого другого, связанного с Петко-Улыбиным, в Слободзейском суде никогда не рассматривалось) вдруг подменяется гражданским делом и применяются нормы ГПК, противоречащие УПК. В частности, судья Балан Г. из Слободзеи, в развитие требований определения коллегии по гражданским делам ВС ПМР от 12.09.2002 г. рассмотрела в гражданском процессе гражданское дело Петко-Улыбина и присудила взыскать с Петко деньги в оплату адвоката Улыбина. Взыскала деньги на адвоката осужденного преступника!

Достойна внимания также суперскорость, с которой прокручиваются всегда судебные действия в пользу Улыбина. Так, судья В.Муклинов рассматривал заявление Петко об индексации присужденных сумм в течении полугода (!) с тремя напоминаниями от заявителя – письменными и устными, при этом ему даже не хватило времени, чтобы вложить в дело протокол судебного заседания. Судья Г.Безруков рассматривал исковое заявление Петко в течение 9 месяцев (!), хотя всего лишь дорассматривал его по указанию ВС ПМР. Действия же (в пользу Улыбина), а именно: внесение протеста Н.Воровальницевой, рассмотрение протеста коллегией по гражданским делам ВС ПМР, назначение и проведение Г.Балан нового рассмотрения жалобы Петко об индексации присужденных сумм и старт кассации на определение Г.Балан заняло всего 3 месяца, что для судебной системы ПМР можно считать абсолютным рекордом скорости.

Сначала на надзорную жалобу Петко последовал письменный отказ Первого заместителя прокурора республики Л.А.Иващук № 4-215а/2001 от 3.12.2001. Кстати, это был едва ли не единственный случай в деле Петко-Улыбина, когда почти все доводы Петко были рассмотрены и, с точки зрения Л.А.Иващука, обоснованно отклонены.

Петко снова обратилась к Прокурору республики с просьбой внести протест, поскольку против доводов его Первого заместителя давным-давно высказались более высокие инстанции, например, ВС РФ еще 7 лет назад, когда УПК и ГПК РСФСР и МССР практически не расходились в трактовках. Так, для Л.А.Иващука является, например, совершенным открытием, что в уголовном процессе, в отличие от гражданского, бремя доказывания лежит не на истце, а на стороне, производящей производство по делу. А вот ВС РФ (Бюл. ВС РФ, 1995 г. №1, с.15) придерживается именно такой точки зрения, и следовательно, необоснованная передача части исковых требований Петко на рассмотрение из уголовного в гражданское судопроизводство является нарушением прав истца. О чем, в частности, и шла речь в надзорной жалобе Петко Прокурору республики. Вследствие незаконной передачи части иска в гражданское судопроизводство, нарушения закона со стороны коллегий по гражданским делам ВС ПМР, необоснованные выводы пошли лавиной уже только потому, что в уголовное дело никто не соизволил заглянуть. Так, Коллегия по гражданским делам ВС ПМР 16.08.2001 г. отменила решение А.Цверковича на том, в частности, основании, что он недостаточно полно исследовал уголовное дело. При этом Коллегия, как следует из определения от 16.08.2001 г., сама не обозрела ни одного листа уголовного дела. Коллегия по гражданским делам ВС ПМР 8.08.2002 г., не обозрев ни одного листа уголовного дела, взялась утверждать, что Новачлы М.К. самостоятельного иска к Улыбину не предъявила, хотя в уголовном деле находится и рассматривался иск к Улыбину как раз от Новачлы М.К. Я уже не говорю о многочисленных «истец не доказал» в решениях судов первой инстанции, что в принципе не могло иметь места, если бы иск рассматривался в уголовном процессе.

Было и третье обращение. Я лично пошел на прием к Прокурору республики с просьбой расшифровать доводы отклонения надзорной жалобы. Например, совершенно новым для меня доводом в пользу законности состоявшихся судебных постановлений стала высказанная В.П.Захаровым мысль, мол, после приговора было уже принято несколько других решений. На что мне было заявлено буквально следующее: никаких новых ответов не будет, ничего я объяснять не буду, обратитесь к юрисконсульту. Ситуация более чем интересная. Необходимость приводить доводы в обоснование отклоняемых доказательств является хрестоматийной нормой со времен Римского права. Эта норма включена во все существующие процессуальные законы мира. И отправлять заявителя за разъяснением твоих доводов к юрисконсульту означает одно, что вот этот юрисконсульт и исполняет обязанности Прокурора республики.

В контактах Петко и моих с прокуратурой республики были и другие забавные открытия, вроде того, что на одну нашу надзорную жалобу мы получили отказ вообще даже не от прокурора или его заместителя, а от заведующей каким-то отделом (не только Н.Воровальницева законов не читает). Много любопытного можно извлечь из дела Петко-Улыбина и о действиях помощников прокуроров разного уровня. Один из них становится, например, вторым адвокатом в уголовном процессе. Другая, чтобы проучить «шибко грамотного» заявителя, срывает судебное заседание, письменно заявляя о жуткой своей болезни, но в тот же день обнаруживается заявителем в полном здравии в своем кабинете, попивающей чаек с коллегами. Все это не касается деятельности Верховного суда и мною описано лишь для того, чтобы подчеркнуть: прокуратура республики уже занималась уголовным делом Петко-Улыбина и не нашла оснований для опротестования в пользу Петко. Теперь протест, но уже в пользу Улыбина, видимо, хотят внести руками какого-то районного прокурора. Но ведь мы попросим поучаствовать в рассмотрении его протеста и Прокурора республики В.П.Захарова, и его Первого заместителя Л.А.Иващука – пусть они объяснят в свете официальных вышеуказанных ответов, в чем их коллега-подчиненный заблуждается.

Конечно, все вышеизложенное можно объяснить простыми судебными ошибками, которые закон не только не исключает, но и предусматривает целую систему действий для их исправления. Скажу более. На определенном этапе этого уже более чем трехлетнего судебного марафона я даже как-то пришел к выводу, что, кроме ошибок, никаких других мотивов и искать не стоит. А кто не ошибается? Пройдя все инстанции (все документы Петко подготовлены мной), я, являясь горячим приверженцем ПМР, кое-что сделавший для прорыва ее международной изоляции и получивший за это от Президента И.Смирнова гражданство ПМР, имел основания признать, что в основе судебного беззакония применительно к упомянутому спору лежит не коррупция, не взятка, не подневольное положение судей, как считает оппозиция ПМР, но, увы, низкие профессиональные и человеческие качества судейских кадров, принимавших участие в разбирательстве.

Действительно, по квалификации судьи Верховного суда, увы, не смогли (это и невозможно) одним прыжком перелететь с уровня низшего судейского звена (городского и районного), на котором они находились в СССР, на уровень высшего Верховного звена, как это произошло в одночасье с их названием. Они стали верховными, оставаясь по своим качествам районными. В СССР их решения можно было откорректировать, в конечном счете, в высокопрофессиональном и по определению более объективном ВС СССР. В ПМР это стало невозможным. Изоляция республики привела к окукливанию судебной системы ПМР в масштабах городской и районной практики. Решения городских и районных судей кассируют такие же по уровню квалификации городские и районные судьи, только они называются теперь судьи Верховного суда. Эти причины являются объективными, это не вина, а беда республики, что во всей остроте ставит вопрос о невозможности простого копирования в ПМР судебной системы «большого» государства. Об этом я писал, например, в статье, опубликованной в очень смягченном виде в «Гласе народа» 1 ноября 2001 г. после отказа «Приднестровья» опубликовать ее. Но в нашем случае на эти объективные причины наложились еще и местечковые амбиции, ложно понимаемая защита чести мундира – «ишь, умник нашелся, так мы тебя поставим на место!» В результате трехлетнюю тяжбу Петко вела вовсе не с Улыбиным, а фактически со всей судебной системой республики, что, оставаясь внутри правового поля республики, естественно, обречено на провал.

Поэтому, анализируя трехлетний марафон с учетом последних судейских действий, я, увы, не могу все объяснять одними судебными ошибками.

Взять историю с упоминавшейся Г.Балан. Она была нами уличена в сговоре с адвокатом Улыбина с целью отсрочить вынесение приговора Улыбину до принятия амнистии по случаю 10-летия ПМР. Уже в протоколе уголовного дела мы высказали и обосновали это тяжелое обвинение в поступке, порочащем честь и достоинство судьи, подрывающем авторитет суда. И в дальнейшем предпринимали неоднократные действия с целью принятия соответствующих мер. Однако совместными усилиями и Минюста ПМР (отказался делать запрос в квалифколлегию), и ВС ПМР (отказался рассматривать жалобу Петко на неквалифицированную проверку Минюстом  производства по уголовному делу), и Тираспольского суда в лице его квалифколлегии проступок судьи даже не был допущен к рассмотрению. Не уверен, что государству стоило платить такую большую цену для защиты чести мундира Г.Балан. Тем более, что Г. Балан никаких уроков не извлекла и в первом же представившемся случае по мелкому отомстила Петко – присудила в пользу преступника Улыбина компенсировать расходы на адвоката. Так вот я спрашиваю: она, постановившая приговор, разве не знала, что находится в уголовном процессе, в котором нормы ГПК применяются лишь постольку, поскольку они не противоречат нормам УПК?

Или опытный судья В. Муклинов из Слободзеи не знал, что отсутствие в деле протокола является безусловным основанием для отмены его судебного постановления? Почему он не приобщил к делу протокол?

Или Н.Воровальницева не знала, что ГПК ПМР (да и ГПК МССР) не предоставляет ей права принесения протеста на постановления судов первой инстанции? Почему она внесла протест?

Пожалуйста, вы можете удовлетворить требования истца частично, но рассмотреть в рамках УПК вы обязаны все требования и принять решения по всем заявленным требованиям. Это не такая уж высокая материя, об этом пишут в учебниках для студентов юрфаков («Уголовный процесс», Москва, «Зерцало», 1997 г., стр.101 – или в любом другом). Неужели этого не знали судьи ВС ПМР и Ваш заместитель?

Или взять лжесвидетельство И.Бабко в пользу Улыбина, вскрытое в нашем деле. Неужели Н.Воровальницева (написавшая в отказном письме на надзорную жалобу: свидетель И. Бабко не может быть привлечен к уголовной ответственности за дачу ложных показаний, потому что они никакого отношения к происшедшему 7.11.99 г. ДТП не имели) не знает, что лжесвидетельство является самостоятельным преступлением - против правосудия и наказывается при наличии состава преступления не зависимо от наступления или не наступления каких-либо его последствий?

Или судьи ВС ПМР Н.Круглик, И.Некрасова, З.Данилейко не знают, что, даже если Н.Воровальницева в протесте допустила описку, назвав ст. 334 ГК МССР вместо ст. 334 ГК ПМР, то, исправляя описку, надо в определении характеризовать это действие, как исправление описки. Неужели они не понимают, что они совершают подлог, перенося оценку Н.Воровальницевой статьи 334 ГК МССР, действительно, не имеющей отношения к делу, на ст. 334 ГК ПМР, имеющую прямое отношение к делу?

Или судья ВС ПМР Н.Круглик не знает, что раз она принимала участие в рассмотрении кассационной жалобы, то не может участвовать в рассмотрении протеста?

Или судья Г.Безруков из Тирасполя не знает, что если он оставляет исковое заявление Коробки В.Г. без движения по каким-то своим соображениям, то он должен не держать, как говорится, кукиш в кармане до принятия решения, а свои соображения изложить в определении и предоставить истцу время на исправление ошибок? (Хотя никаких ошибок не сделано: иск подан уполномоченным лицом, в письменной форме – имеется запись иска в протоколе с изложением необходимых обстоятельств и требований). Тем более позиция Г.Безрукова не может быть оправдана ссылкой на ошибку, что абсолютно такая же позиция судьи А. Цверковича в отношении Коробки В.Г. явилась одним из оснований к отмене решения А.Цверковича коллегией по гражданским делам ВС ПМР, чье определение от 16.08.01 являлось руководством к действию Г.Безрукова. (Кстати, не безынтересно, что ВС ПМР указывает на ошибку А. Цверковича, когда это в интересах Улыбина, и становится совершенно слеп, когда ту же ошибку совершает Г.Безруков и указывать на нее является не в интересах Улыбина).

Или помощник прокурора Тирасполя В. Писчанская не знает, что после того, как ее «больную» застали за распитием чаев на рабочем месте, она должна бы заявить самоотвод, в связи с тем, что дала основания усомниться в ее беспристрастности, а не дожимать эту гадину истицу, которая посмела выставить Писчанскую в таком неприглядном виде? Примеры такого дожимания – читайте мои заявления в протоколе заседания Г.Безрукова.

Или судьи, принимавшие участие в деле, не знают, что отклонение доказательств сторон должно быть мотивированным? Если знают, то почему никто, за исключением, может быть, А. Цверковича, не следовал этой норме закона тогда, когда доказательства противоречили их видению дела или были не в пользу Улыбина? И почему они, напротив, пускаются в тщательнейшую мотивацию своих судебных расследований, когда они в пользу Улыбина, хотя и не имеют никакого отношения к заявленным доводам и требованиям Петко? Например, в последнем постановлении от 31.10.02 судья Г.Балан перетряхнула все кодексы, чтобы доказать, что Улыбин не виновен в просрочке платежа. Весь юмор заключается в том, что никто его никогда в этом и не упрекал и не требовал за это наказать. По крайней мере, истец.

Список подобных вопросов можно продолжать и продолжать. Они вылезают, как шило из мешка, даже при самом поверхностном знакомстве с делом. Но и перечисленного вполне достаточно, чтобы утверждать: в трехлетнем судебном марафоне, проявилась и продолжает проявляться некая внеправовая сила, не имеющая с правосудием ничего общего. Поэтому я позволил себе в данном письме отступить от формы надзорной жалобы - бесполезно обращаться к разуму этой внеправовой силы. Уже перечисляешь доводы, как школьнику, нумеруя их 1,2,3,4,5… Уже жирным текстом выделяешь те положения, которые считаешь главным и обязательным для рассмотрения. Ответ же, образно говоря, получаешь всегда об орошении в Нижнем Египте.

Поэтому я позволил себе обратиться к Вам в форме открытого письма. Эта форма, как Вы понимаете, предполагает обнародование в СМИ. Если это письмо не возымеет действия, и в правовом поле ПМР не найдут удовлетворения справедливые и весьма незначительные в сравнении с потерей отца требования Петко (имею ввиду не только индексацию присужденных сумм), мы вынуждены будем выйти за рамки правового поля республики. И скорее всего – вообще за рамки правового поля. В таком случае письмо неизбежно в том или ином виде будет реализовано в своей форме, в том числе и прежде всего за пределами ПМР. И скорее всего, в Республике Молдова, проявляющей пристальный интерес к нарушению прав человека в ПМР. Поскольку раздавленный русским, гражданином РФ Улыбиным Новачлы Н.В. и его дочь Петко Н.Н. являются молдаванами и гражданами Республики Молдова. Поскольку в деле просматривается (признают это или не признают в ПМР – не важно), еще и сильный национальный аспект. И только участие в деле меня, русского журналиста, юриста и гражданина России в интересах молдаван и граждан Республики Молдова несколько притупляет этот аспект.

Вряд ли такое вынужденное развитие событий будет способствовать интересам Приднестровья. Я не согласен, что подобными действиями может быть нанесен вред республике. Речь идет не о конкретном частном случае или о рвачестве. Я считал и продолжаю считать, что в Приднестровье в последние годы складывается опасная ситуация раскола между обществом и властью. Подобные действия судов углубляют эту трещину каждый день, что в условиях непризнанности ПМР является смертельно опасным для республики. Суды подобной практикой ежедневно наносят вред республике и действия, направленные на корректировку этого процесса, являются не злом, а добром. Поэтому считаю, что дело Петко-Улыбина заслуживает самого пристального анализа и серьезных выводов не только в высших судебных инстанциях республики.

Готов встретиться с Вами для обсуждения путей выхода из этой непростой ситуации.

С уважением Л.Леонов